От деталей велосипеда к искусству: Интервью с художником Cordell Taylor

Cordell Taylor – один из художников, представленных галереей Agora Gallery. Обычно Cordell работает в техниках металлической, деревянной и каменной скульптуры, но в этом году он расширил свои горизонты. Велосипедная компания SRAM Bicycles и центр искусств Kimball Art Center пригласили художников зарегистрировать свои портфолио на конкурс, по итогам которого для участия в последующей выставке были отобраны 25 художников. Среди них был и Cordell. Он, как и все остальные, получил посылку с деталями от велосипеда и инструкцию, согласно которой из этих частей нужно было сконструировать произведение искусства (минимальное количество задействованных деталей – 25). Художник принял вызов!

 

Ваша первая мысль после принятия решения участвовать в проекте?

У меня уже была скульптура, связанная с велосипедной тематикой. Когда меня спросили, не хотел бы я поучаствовать в проекте, я с радостью согласился.

Как Вы решили, что именно будете делать с теми частями, которые были Вам предложены?

Это был непростой процесс. Я просто выложил части на рабочий стол и потратил около месяца на различные варианты сочетаний.

Этот процесс был сложным, поскольку в большинстве части никак не соотносились друг с другом, и мне часто казалось, что решения этой задачи просто не существует. Даже подгонка деталей под определенные формы не давала ничего. Слава Богу, что деталей и правда было много и выбор был велик!

Назовите то, что было самым привлекательным для Вас в этом проекте?

До момента распаковки всех деталей я был уверен, что быстро справлюсь с поставленной задачей.  Но оказалось, что соорудить из этих частей что-то вразумительное не так уж и просто.

Подстерегали ли Вас в процессе творчества какие-либо сюрпризы?

Я много лет работал в киноиндустрии, в постройке декораций и дизайне, где мне приходилось искать различные решения, соответствующие сценариям, потому я решил подойти к этому вопросу так, как  я делал в процессе той работы.

Перебирая части велосипеда из коробки, я пришел к идее, которая помогла мне, по крайней мере, начать работу над проектом. Я обратился к собственной серии работ «Техно» для того, чтобы выбрать направление – какое-то абсолютно новое и неизведанное.  Эта серия – из прошлых времен, когда интернет только начинал становиться частью нашей жизни.  Конечно, тогда использование компьютера большую часть времени было довольно выматывающим занятием, и я был заинтересован в развитии виртуальной реальности, которая только зарождалась, но уже в ту пору могла заменить физическую. Моя серия воплощала и развивала эти идеи.

Каким образом этот проект отличался от Вашей обычной работы?

В большинстве случаев, выбор направления в моей работе был за клиентом, и материалы подготавливались заранее.  При подготовке к этой выставке у меня вообще не было идеи про направление, в котором я буду работать и конечный результат, в котором необходимо было задействовать хотя бы 25 частей.

Каким образом Ваша каждодневная рутина повлияла на Вашу работу над этим проектом?

Много лет назад я осознал, что для того, чтобы эффективно включиться в творческий процесс, художнику необходимо побывать в определенном месте, которое вдохновит его на творчество.

Мое решение этого вопроса: пойти в студию, и просто начать что-то делать! «Сделай это, даже если твои действия неправильны!»

Как Вы думаете, повлияла ли работа над этим проектом на Ваше дальнейшее творчество?

Да. Я вернулся к части своих старых работ для реинтерпретации.

Как Вы считаете, какие новые знания Вы получили из участия в проекте?

То, что мое желание творить более сильно, если я понимаю, что конечным результатом будет помощь кому-либо, кто в ней нуждается. И… что не одно доброе дело не обходится безнаказанным!

 

Необычная студия: интервью с художницей Bernice Sorge

Многие из художников, представляемых галереей Agora Gallery, работают в необычных студиях. Место, где работает художник, существенно влияет на его подход к творчеству. Студия Bernice Sorge, возможно, необычна вдвойне: она работает в помещении заброшенной церкви, которая находится посередине поля. И нашла она свою студию совершенно случайно!

Расскажите нам о своей студии! Где Вы ее нашли? Что было причиной Вашего решения сделать это место своей студией и использовать его именно по такому назначению?

Я нашла эту церковь тогда, когда переехала из Монреаля в Квебек во времена массовой иммиграции молодых людей в сельскую местность в конце 70-х годов. Я ехала на встречу по сельской дороге и мой друг остановил машину. Слева было кладбище и справа виднелась заброшенная церковь.  И мне еще тогда показалось, что это здание однажды станет моим. Я знала, что оно мое! Я незамедлительно почувствовала связь с этим местом: старые яблони, кусты ягод, фантастический деревянный потолок и словно выпадающие окна.

Ощущение потусторонних сил не покидали меня, возвращая в детский опыт постижения природы с целью «найти». Моя мама в детстве часто посылала меня в поля собирать всякую всячину к обеду, отчасти от необходимости. Этот опыт поиска и сбора пищи с кустов и в травах был одним из самых примечательных опытов моего детства. Он давал мне ощущение силы и победы. Природа стала моим мистическим другом и предоставила неограниченный ресурс питания, соединяя меня и мою мать с секретными сокровищами, которые были видны только мне и ей. Эти знания, которые мне дала моя мать, открыли для меня двери нескончаемых возможностей, надежды и веры, что даже из ничего можно что-то получить.

Таким образом, заброшенная церковь, укрытая деревьями, разбудила детские воспоминания. Я чувствовала, что она ждала меня, покинутая всеми. Просто ждала. Я влюбилась в нее и представляла себя работающей в башне этой ненадежной конструкции с выломанными окнами, проваливающейся крышей, пустой и распадающейся на части.

Я нашла, как зайти в нее и стояла в благоговейном страхе на первом этаже, наблюдая, как свет проходит через огромные окна, танцуя на стенах и разбиваясь о куски штукатурки. Я перефразирую слова Томаса Мертона, точно описавшего мои ощущения: «Станут  ли это 4 стены стенами моей новой свободы?» У меня не было денег, не было работы, у меня было трое детей и муж, работающий за 100 км в Монреале. Но я знала, что найду свой путь. Я положилась на свои знания – на тот момент у меня было уже 2 ступени, в сфере науки и образования, и за неделю нашла работу учителя на неполный день.

Как Вы думаете, влияет ли атмосфера Вашей необычной студии на Вашу работу?

Здание и правда имело влияние работу, и я имела влияние на здание! Оно стало для меня безопасным местом для выражения своих чувств, что было очень важно для меня как художника и матери. Оно необычайным образом подходило для меня как идеалиста, осуществляющего идею сделать мир лучшим местом для своих детей. Здесь проходили мои тренинги по рисованию, живописи, скульптуре и графике. Также я организовывала встречи художников-женщин.

Здание было очень активным центром искусств вперемешку с политикой и феминизмом. В течении многих лет я разрабатывала курс «Рисование из глубин», который совмещал в себе знания из области природы, значения, духа и искусства. В здании церкви мы также организовывали выставки и приемы.

Иногда мне кажется, что церковь сама меня нашла. Я была в поисках духовной жизни, но не через религию. Моя идея: объединить природу и искусство вместе в царстве Духа. Возможно, поэтому я вернулась в университет, чтобы получить степень магистра Арт-Терапии. В этом замечательном процессе исцеления я направляю своих клиентов прямо в сердце природы, и они возвращаются в церковь с фрагментами для исследования экзистенциального значения их проблем. Важно отметить, что я вообще не религиозна. Я прекратила ходить в церковь в возрасте 11 лет в знак протеста против лицемерия.

Церковь-студия с высокими окнами и светом, блуждающим в деревьях, тишина, это место вне времени резонирует с памятью о церемониях: рождения, смерти, крещения, свадьбы. Люди, которые в свое время были членами общины этой церкви, заходили или перекрикивались со мной прямо с середины дороги, говоря, что они боятся зайти, потому что по слухам церковь населена привидениями. Я понимаю, что это значило для них.

Моя студия до сих пор выглядит как церковь, разве что мы сняли шпили и больщой колокол. Я добавила большое окно из витражного стекла с тематикой того, что меня здесь окружает: птицы, лошади, растения и кислотные дожди…

Об этом сложно говорить, но я также нахожусь под влиянием истории моей студии как места противостояния, но мой творческий процесс – это только темы обновления, разочарования и надежды, деструктивности и возобновления. Благодаря всем этим процессам и природе, которая меня окружает, я могу продолжать жить, смотря в будущее и отвечая на вызовы жизни. Мои картины никогда не кажутся мне законченными, даже если работа уже висит на стене, я всегда могу снять ее и перерисовать, сделать частью коллажа или разорвать на куски. Творческий процесс – нескончаемое действо обновления.

Работаете ли Вы вне студии? Если да, какое это имеет влияние на Вашу работу?

Если я путешествую,  и мне приходится работать в новом месте, я беру с собой что-то из студии для того, чтобы интегрироваться в новое пространство..

Недалеко от моей студии находится огромное поле и небольшой лес. Я работаю в поле несколько раз в неделю, иногда с помощью друзей, над долгосрочным проектом превращения этой местности в лесной питомник. Мы делаем все руками, кроме использования почвообрабатывающей машины. Наверное, меня можно назвать фермером-фрилансером. Очень часто, даже после половины дня, проведенной в работе с землей, я чувствую себя отдохнувшей, более креативной и открытой.  Я захожу в студию и начинаю творить. Работа на свежем воздухе вдохновляет! Моя энергия удваивается, и я готова к новым свершениям.

Ваша база – образование в сфере науки и биологии, и данную тематику можно проследить в Ваших работах, таких как эстампы. Не могли бы Вы рассказать поподробнее о роли Вашего образования в творческом процессе?

Идея эстампов с большими листами диких растений пришла ко мне однажды, когда я вытаскивала репейник из шерсти моей собаки и волос моих детей. Я спросила себя: как я могу получить пользу из этих растений без использования ядов или разрушения экосистемы, в которой они растут. И также я задалась вопросом, смогу ли я использовать их для эстампов. Взяла один в студию для эксперимента.  Первый блин комом: соки листа замазали бумагу и пресс!

После недельных новых попыток у меня, наконец, получился готовый оттиск, и была готовая формула подготовки листов. С того момента я начала работать над проектом сбора листов диких растений, записывая их названия на латыни, французском и английском языках и также отмечая их ДНК, что возможно понадобится фермерам в будущем для изучения старых поколений домашних растений.

Все это – ученый во мне. Я не вижу никакой пропасти между наукой и искусством. Как наука, так и искусство используют шаги процесса творения: от идеи и начала до процесса выражения и фиксации результатов.

Вы можете посетить сайт художницы для получения дополнительной информации: http://bernicesorge.ca/